За время большой жары (собственно, еще с июня) и болезни я очень запустила сад. На территории бывшего газона выросли уверенные молодые ростки лаконоса и девичьего винограда. Очень много. А еще этот девичий виноград основательно заплел сарай, и даже вход в сарай. После такого сарайные шмели решили, что это их территория и хорошенько там расплодились.
Вчера я, презрев остатки болезни, решила наконец навести порядок в окрестных деревнях. Для начала я обстригла хорошенько виноград. Он, конечно, красивый по осени, и даже по лету. Но во-первых, сарай под ним преет, а он итак уже стар, немощен и еле стоит. Во-вторых, виноград плодит семена, и потом мне все это приходится выпалывать. Я выстригла дверь и открыла ее. Тут ко мне вышли шмели и сказали, что хорошо же жили, зачем вот все это. Но шмелей я люблю, поэтому, презрев их претензии, я достала ведро и шуфлик и пошла сражаться с молодыми ростками зачем-то. Шмели, подумав, успокоились и продолжили летать туда-сюда вокруг сарая.
На вечер у меня был запланирован второй за сезон удар гербицидом по сныти.
Вчера я, презрев остатки болезни, решила наконец навести порядок в окрестных деревнях. Для начала я обстригла хорошенько виноград. Он, конечно, красивый по осени, и даже по лету. Но во-первых, сарай под ним преет, а он итак уже стар, немощен и еле стоит. Во-вторых, виноград плодит семена, и потом мне все это приходится выпалывать. Я выстригла дверь и открыла ее. Тут ко мне вышли шмели и сказали, что хорошо же жили, зачем вот все это. Но шмелей я люблю, поэтому, презрев их претензии, я достала ведро и шуфлик и пошла сражаться с молодыми ростками зачем-то. Шмели, подумав, успокоились и продолжили летать туда-сюда вокруг сарая.
На вечер у меня был запланирован второй за сезон удар гербицидом по сныти.